scholar_vit

"Вы хотите ограничить владение огнестрелом? А знаете, кто еще этого хотел? Гитлер и Сталин! Они разоружили свои народы и потому смогли стать тиранами!" Этот аргумент я слышал часто по-aнглийски. В последнее время я его слышу и по-русски — хотя, казалось бы, люди с советским опытом могли бы и соображать.

Статья Алекса Зейц-Уолда в "Salon" цитирует публикацию Бернарда Харкурта в "Fordham Law Review", который подробно разобрал эволюцию законов об огнестреле в Германии до Гитлера и при Гитлере. Она ясно доказывает, что идея "Гитлер отобрал у немцев оружие" есть миф. На самом деле все было несколько наоборот.

Как пишет Харкурт, после поражения в Первой мировой войне в Германии действовал жесткий запрет на владение огнестрелом с безусловной конфискацией. Тут сказалась и усталость от войны, и условия Версальского договора, ограничивающего общее количество оружия в стране. Закон Веймарской республики 1928 года, устанавливавший разрешительную систему владения огнестрелом, был поэтому либерализацией по сравнению со статус-кво. Закон также давал ряду категорий граждан: чиновникам, железнодорожным служащим, — автоматическое право на владение оружием. Гитлер в 1938 году еще более либерализовал эти правила: в число лиц, получивших автоматическое разрешение, были добавлены члены партии, обладатели охотничьих лицензий (включая временные лицензии) и многие другие. Это и понятно: идеальный ариец был воином, и оружие ему полагалось. Гитлер вовсе не разоружал народ: наоборот, он его вооружал.

Да, закон 1938 года устанавливал новое ограничение на владение огнестрелом: для евреев. На самом деле не совсем даже новое: еще веймарский закон десятилетней давности запрещал владение оружием цыганам. Гитлер всего лишь добавил другие группы в этот список. Да, это было ограничением, но евреям в гитлеровской Германии нельзя было еще много чего. Владеть оружием им запретили не потому, что Гитлер был против частного владения оружием, а потому, что он был против евреев.

Замечу в скобках, что американская действительность представляет интересную аналогию: как я много раз повторял, черные американцы имеют право на оружие де-юре, но де-факто черного американца с пистолетом с высокой вероятностью застрелит если не полицейский, то какой-нибудь Циммерман. На деле право на владение и ношение огнестрела распространяется только на американский вариант истинных арийцев.

Автор статьи в "Салоне" мельком касается темы "оружие в сталинском СССР". Я замечу, что в СССР владеть оружием было непросто, но гораздо проще, чем, скажем, грузовиком: количество людей с разрешенным огнестрелом было явно больше, чем количество людей с разрешенным частным грузовиком. Охотничьего оружия было не так мало даже в мое время. При Сталине, помимо этого, на руках у населения было полно "серого" и "черного" оружия: прокатившиеся по стране войны оставили много "трофейного" огнестрела, иногда относительно легального, иногда совсем нелегального. Его потихоньку изымали, но на моей памяти с самогонными аппаратами милиция боролась активнее. Но дело даже не в этом. Зейц-Уолд приводит любопытный аргумент, показывающий всю фантастичность идей про личное оружие как защиту от тирании. Одной из наиболее пострадавших групп во время репрессий были офицеры, особенно высшее командование. У них у всех как раз личное оружие было: табельный пистолет имелся у каждого. И применять оружие офицеры умели. Но что-то оно им не особенно помогло.

Идея, что тираны боятся личного оружия и разоружают население, есть чистая фантастика. Тираны справедливо полагают, что их армия и силы безопасности перестреляют одиночек. Наоборот, из любителей огнестрела хорошо набирать эти самые силы безопасности: прыщавый юноша с пистолетом идет не в тираноборцы, а в штурмовики.

"Вы хотите вооружить народ? А знаете, кто еще это хотел? Адольф Гитлер!"

В английском языке есть устойчивое выражение "deeply disturbing", которое мне сложно перевести на русский. Так говорят, например, о произведении искусства, которое оставляет сильное, но сложное впечатление. Пожалуй, близким по смыслу является сленговое выражение "дайте мне это развидеть" (тоже, кстати, калька с английского to unsee). Впрочем, если верить Аристотелю, истинное произведение искусства должно быть disturbing.

Вот таким deeply disturbing был для меня эпизод из недавнего выпуска замечательной радиопередачи This American Life. Я очень люблю эту передачу и горячо рекомендую всем, кто хоть чуть-чуть понимает по-английски (а те, кто не понимают, могут использовать ее для изучения языка). Этот выпуск получился очень хорошим: из него вы можете узнать, как человек стал уголовным адвокатом поневоле и как вообще работает американское правосудие для бедных; о секретном учреждении "Почтовый ящик 1142" (да, в США такие заведения тоже называют "п/я"); о том, как Вернер фон Браун измерял логарифмической линейкой женское белье в еврейском магазине под Вашингтоном, после чего был арестован как шпион, и о многом другом.

Злой Брэд ДеЛонг цитирует очень злого Томаса Пикетти, клевещущего на добропорядочных бюргеров:

Меня особенно поражает тот факт, что Германия [...] это один из самых ярких примеров страны, которая в течение своей истории ни разу не расплатилась по своим внешним долгам. [...] Однако она часто заставляла другие страны расплачиваться. [...] История государственного долга полна иронии. Она редко следует нашим идеям о правопорядке и справедливости. [...] Когда я слышу, что немцы говорят о своем моральном отношении к долгам и о том, что по счетам надо платить, я думаю: "Какая замечательная шутка!" Германия - это страна, которая так никогда и не расплатилась по своим долгам. У нее нет права учить другие страны.

Пикетти это сказал в интервью газете "Die Zeit". Как пишет один комментатор, буквально слышно, как у интервьюера время от времени со стуком падает на пол челюсть.

Русский и украинский интернет обходит история о том, как Ангела Меркель подарила Си Цзиньпину "первую точную карту Китая", где куски Сибири показаны принадлежащими Китаю. Эта история широко обсуждается и в китайском Интернете, причем обсуждение началось еще 30 марта, так что за первоапрельскую шутку это не примешь. Многие связывают историю с агрессией России в Крыму и трактуют подарок как довольно прозрачный намек Китаю: дескать, можно откусывать в ответ кусочки России - Европа дает добро.

Между тем, если верить западным источникам, история гораздо интереснее. Действительно, Ангела Меркель подарила руководителю КНР карту, нарисованную Жаном-Батистом Бургиньоном д'Анвилем в 1725 году и напечатанную в немецкой типографии. Однако карта эта показывала "историческую родину китайцев". На ней Сибирь не китайская. Но это еще полбеды: на карте у китайцев нет Тибета, Синьцзянь-Уйгурии, Маньчжурии, Внутренней Монголии, Хайнаня и Тайваня. Неудивительно, что китайцам, которые к подобным вещам очень чувствительны, эта карта сильно не понравилась. Официальная пресса, рассказывая о подарке, изображать саму карту избегала и вообще не педалировала событие. Был ли подарок бестактностью немецкого министерства иностранных дел, как пишут многие обозреватели, - не знаю.

Но дальше произошла очень интересная вещь. Так как изображения подаренной карты не было, по китайскому Интернету распространилась совсем другая карта: карта Джона Довера, опубликованная в Лондоне в 1844 году. Эта карта изображала Китай в зените его могущества - и она включала и Тибет с Тайванем, и большие куски Сибири. Разумеется, эта карта китайских блоггеров очень обрадовала, и они уже несколько дней радостно делят в интернете Сибирь, подаренную им Ангелой Меркель.

Из этой истории можно сделать несколько выводов (признаюсь, довольно тривиальных). Во-первых, человеку свойственно обманываться приятными известиями: и китайцам, и нам всем хочется, чтобы Меркель вставила России шпильку, и мы готовы в это поверить. Во-вторых, на самом деле немцев не особенно радует идея столкновения между двумя ядерными державами. В-третьих, независимо от желания немцев, чувства китайцев по отношению к Сибири вполне сравнимы с чувствами россиян по отношению к "городу русской славы". Тот факт, что китайское руководство существенно умнее российского, делает будущее региона крайне интересным.