scholar_vit | Entries tagged with orwell

Из статьи в "Нью-Йоркере" узнал об этом патенте, выданном компании Амазон 24 декабря прошлого года.

Одно из преимуществ Амазона - скорость доставки. Заказал что-то - и через пару дней оно уже под дверью. Можно ли еще быстрее? Патент говорит, что можно.

Предположим, мы знаем, что и когда человек покупал раньше, на какие сайты ходил, что он читает, что смотрит по телевизору, - словом, все то, что знает Амазон о своих покупателях. Проанализировав эти данные, мы можем построить предсказательную модель, которая скажет, с какой вероятностью данный человек купит данный товар, и когда он это сделает. Мы можем вычислить выигрыш от ранней доставки товара и проигрыш от того, что придется возвращать товар, если клиент его все-таки не купит. Как только первая величина заметно превысит вторую, можно выслать пакет на склад возле клиента. Человек еще не знает, что он купит пакет сепулек, а компьютер уже приказал снять его с полки, упаковать и подготовить для клиента.

Мой сын как-то заметил, что Хаксли был покруче Оруэлла: наш мир больше похож на мир первого, чем на мир второго. Добавлю, что некоторые элементы мира Оруэлла изящно вписались в мир Хаксли.

"We had no domestic attacks under Bush; we've had one under Obama." -- Rudy Giuliani, in an interview on ABC News.

Всё-таки знаменитая сцена из "Братьев Карамазовых", где Алёша "с бледной, перекосившейся какой-то улыбкой" говорит: "Расстрелять!" - несколько лукава. В конце концов зло уже совершено, ребёнок уже растерзан собаками. Никакой расстрел его к жизни не вернёт. Генерала "в опеку взяли", то есть нового зла он не причинит. Предотвратить повторение зла, так сказать, другими генералами расстрел вряд ли поможет. Этот генерал был, по-видимому, душевнобольным, а потому рациональное соображение: "Если я прикажу затравить ребёнка собаками, меня расстреляют" на подобных ему может и не подействовать. Расстрел может иметь только смысл отмщения, а дальше можно вспомнить и "Аз воздам".

Гораздо интереснее другая ситуация. Зло совершается на глазах человека, исповедующего непротивление. Не по отношению к нему - по отношению к другим. Большое и безусловное зло. Будет ли этично продолжать не противиться?

История сложилась так, что этот вопрос был задан Махатме Ганди. Дело происходило в 1938 году, когда Гитлер уничтожал евреев Европы. Друг и биограф Ганди Луи Фишер (Louis Fisher) описал разговор с Ганди на эту тему в своей книге "Gandhi and Stalin", а я прочёл об этой истории в очерке Оруэлла "Размышления о Ганди" (Reflections on Gandhi, Partisan Review, January 1949, In: George Orwell, Essays, Everyman's Library, 2002, pp. 1349–1357). Ответ был очень любопытен. ( Read more... )

Я уже цитировал замечание flying_bear о технократах. Там завязалась интересная дискуссия о разнице между продажным политтехнологом и искренне убеждённым в своей правоте технократом. aka_b_m пишет: Разница в том, что "политтехнологи" в массе своей осознают свою продажность, там же искренняя вера в то, что добр.

Я категорически не согласен с этим положением. Человек так устроен, что психологически почти невозможно признать себя "плохим". Самый продажный политтехнолог в глубине души убеждён, что он помогает силам Света против сил Тьмы. Ну, например, борется с хаосом, "неизбежным, если на выборах будут побеждать демагоги, выдвинутые толпой". Или полагает, что берёт деньги за то, что делал бы и без этого. Бывает забавно глядеть, как люди резко меняют свои убеждения, когда меняется курс работодателя или сам работодатель - но совершенно искренне верят в то, что говорят, на каждом этапе.

Я сейчас читаю сборник эссе Оруэлла. Он много писал о поворотах левой британской прессы. Эта пресса была в массе просоветской. И ей приходилось тяжело: Сталин объявляет фашистов врагами, затем главным врагом оказываются "социал-фашисты", затем опять говорится о необходимость бороться с гитлеровской агрессией. Затем Пакт о ненападении, и Гитлер оказывается другом СССР, гораздо более прогрессивным, чем "прогнившие западные демократии". Затем 22 июня, и Гитлер опять враг. Пресса "колебалась вместе с линией партии", и на каждом этапе громко защищала идеологическую линию дня и столь же громко клеймила врагов и идиотов, которые ей противоречат. Важно понять, что хотя некоторые журналисты получали деньги из СССР, очень многие из них делали это бесплатно. И самое главное: и те, и другие не отличались по искренности. Никто не признавался сам себе, что является духовной проституткой.

Позднее эти наблюдения приведут Оруэлла к знаменитому двоемыслию в "1984": человек одновременно убеждён, что Австралазия всегда была врагом Океании, и знает, что год назад это было не так (иначе он не смог бы выполнять свои обязанности переписывателя истории).

В наше время интересно наблюдать это искреннее двоемыслие в политической журналистике и блоггинге. Скажем, разговоры правых в США о "правах штатов" во времена администрации Клинтона - и отрицание права штата Флорида решить дело несчастной Терри Шайво.

Одной из идей христианства является попытка порвать с этой тенденцией "видеть сломицу в чужом глазу". Человеку говорится: "Кончай судить других - посмотри на себя и пойми, что ты сам поступаешь дурно. Осознай это и исправься, дурачок". И показательноо, что это одна из наименее укоренившихся христианский идей. Я очень мало встречал христиан (и ни одного среди христиан показных, гордящихся своей верой), которые действительно осознают, как дурно они себя ведут. Вероятно, это значит, что указанная психологическая защита очень действенна.

Оруэлл в одном из эссе замечает, что единственный в то время (1930е--1940е годы) в Британской империи журнал, полностью посвящённый поэзии, издавался в Индии индийцами. На английском языке. Об английской поэзии.

Это напомнило мне фразу Чехова о том, что почти единственный читатель провинициальных российских библиотек - молодой еврей. Важно понять, что в то время еврей был ещё дальше от русской культуры, чем индиец - от английской. Дед или даже отец этого курчавого читателя говорил только на идиш, да и сам он, скорее всего, говорил по-русски с акцентом. Не меньшим, чем акцент индийца. Местечко было экзотическим, чужим, окраиной.

Это, похоже, общий сюжет: на закате империи "высоколобая" культура метрополии становится куда интереснее для культурных окраин, чем для самого центра. Окраина видит в ней символ прогресса, возможности "стать белым человеком". А сами "белые люди" уже успели разочароваться и устать. Как с игрой в крикет: в колониальные времена это была игра британских офицеров в Индии. Теперь в самой Британии в неё играют с куда меньшим энтузиазмом, чем в Индии, Пакистане, Шри Ланке. А там крикет стал чем-то вроде футбола для европейцев: национальным сумасшествием.

Насколько прочна эта абсорбция культуры окраинами империи? Оруэлл полагал, что вскоре после независимости Индии "англо-индийская" литература исчезнет. Он ошибался: достаточно вспомнить Рашди, Нараяна, Рой, - чтобы понять, что эта литература живёт прекрасно. Кстати, и в крикет жители Вест Индий играют теперь не хуже британских учителей. А о волне еврейских писателей в русской литературе, и прозе, и поэзии, и говорить не приходится.

Почему-то всегда последним героем Рима становится варвар Аэций. Впрочем, чужой "за каких-нибудь триста лет тоже станет Римом" (Елена Михайлик)

Чаще всего под теорией еврейского заговора понимают вариант "Протоколов сионских мудрецов": законспирированный еврейский центр, выполняющий зловещую программу закабаления человечества. Остальной еврейский народ в этих теориях оказывается либо сознательным, либо бессознательным пособником центра. Евреи либо знают о существовании центра и выполняют его приказы, либо выполняют приказы своих "старших", которые, в свою очередь, подчиняются центру. Вот довольно типичная схема (спасибо lipkovich & ygam). Будем называть такие воззрения сильной негативной теорией и обозначать S_-.

Существуют, однако, и другие варианты. ( Read more... )