scholar_vit

Марсель Данези в "Базовом курсе антропологической лингвистики" (Marcel Danesi, A Basic Course in Anthropological Linguistics (Studies in Linguistic and Cultural Anthropology), Canadian Scholars Press, 2004) замечает, что стандартный, литературный язык нам часто кажется "красивее" диалектов - но на самом деле это только результат привычки. Нет никаких эстетических критериев отбора данного варианта в качестве стандартного - важна только история. Скажем, во французском языке стандартным является парижский диалект. Что понятно: сначала абсолютистская монархия, "государство - это я", потом довольно централизованная республика, король, двор и министры говорят по-парижски, академия насаждает именно парижский - и т.д. Италия была раздроблена, но там сработал другой фактор: так получилось, что Данте, Петрарка и Боккаччо писали на тосканском диалекте. Их книги считались образцовой итальянской литературой - и стандарт итальянского языка основан на тосканском.

Переходя к США, Данези отмечает три основных диалекта: северный (он же восточный, он же янки: Нью-Йорк и Новая Англия), южный и западный, он же среднезападный. О последнем Данези говорит, что так как у этого диалекта самый большой географический регион, он иногда считается стандартным американским. Характерна неуверенность, с которой произносится это суждение.

В замечательном "Декамероне" Боккаччо есть удивительная новелла (новелла V Третьего дня). Напомню её сюжет. Действие происходит в Пистойе. Молодой человек по имени Рикардо и прозвищу Zima (в одном из русских переводов это итальянское слово передано как "Щеголёк") влюблен в жену рыцаря Мессера Франческо Вергеллези, которая, на его несчастье, столько же добродетельна, сколь прекрасна. Мессер Франческо должен уехать на некоторое время в Милан. У него нет хорошего коня, а у Рикардо есть скакун. Рыцарь предлагает Щегольку продать ему скакуна, на что Рикардо отвечает, что готов подарить коня Мессеру Франческо, если тот позволит поговорить с его женой - в присутствии Франческо, но в отдалении, чтобы он не слышал разговора. Мессер Франческо соглашается, но предварительно берёт с жены слово, что она ничего не будет говорить Рикардо. Рикардо пылко объясняется в любви, и по вздохам понимает, что его слова возымели действие. Однако жена Франческо молчит. Тут Рикардо догадывается, какое слово с жены взял рыцарь, и начинает говорить от её имени, объясняя, что она тоже полюбила Рикардо, и что когда муж уедет, она даст ему знак, повесив на окно спальне два полотенца. Увидев их, Рикардо должен пройти садовой калиткой в спальню донны. На вопрос Мессера Франческо, как прошёл разговор, Рикардо чистосердечно отвечает, что жена молчала, как мраморная статуя. А когда рыцарь, посмеиваясь над обманутым Щегольком, уезжает на полученном скакуне, Рикардо находит на окне спальни два полотенца и наслаждается любовью с его супругой.

Это прекрасная новелла, и мой пересказ не передаёт и доли её очарования. Мастерство автора настолько велико, что не сразу задумываешься над тем, что герои новеллы ведут себя с нашей точки зрения нелепо.