scholar_vit

Со школьных лет мы знаем о страхе, охватившем Европу в конце первого тысячелетия. Люди ждали конца света; одни раздавали все имущество нищим, другие уходили в монастыри. В ночь 31 декабря 999 года народ собрался в церкви и молился всю ночь. Утро 1 января было встречено со слезами благодарности.

Умберто Эко пишет, однако ("О безобразии", гл. 3), что в источниках одиннадцатого века все эти интересные события не упоминаются. На самом деле первые сведения о них относятся к шестнадцатому веку. Скорее всего, это одна из многочисленных легенд Возрождения о мрачном средневековье.

Следует помнить, пишет далее Эко, что многие европейцы не знали, что живут на пороге второго тысячелетия. Летосчисление "от Рождества Христова" начали вводить ещё в девятом веке, но реально оно входило в обыденную жизнь уже после Y1K, с одиннадцатого по четырнадцатый век.

Ещё одна теория говорит, что ожидание конца света было, но так как проповедовавшие его священники считались еретиками, оно не фиксировалось источниками. Мне эта теория кажется весьма сомнительной: обличения ересей были популярным жанром средневековой литературы. Если говорить о начале второго тысячелетия, то, например, богумилы и (позднее) катары хорошо описаны. Почему именно эсхатологическую ересь так тщательно вычеркнули из истории? Может, её действительно не было?

Читаю сейчас сборник газетных статей Умберто Эко, Turning Back the Clock: Hot Wars and Media Populism. Весьма любопытно; возможно, я ещё напишу о паре статей из сборника.

Натолкнулся на рассуждение, созвучное моим давним мыслям. В последнее время много людей допускает терминологическую неточность, называя определенный тип политиков консерваторами. Классический консерватор хочет сохранить, законсервировать существующую реальность. Он допускает необходимость перемен, но требует, чтобы они шли медленно и осторожно. Он любит напоминать социальному реформатору о гиппократовском "не навреди".

Те, кто называет себя консерваторами сегодня, хотят быстрых и радикальных изменений. От революционеров их отличает то, что если у последних идеал впереди ("Мы строим общество, небывалое в человеческой истории!"), то у них - позади ("В старину живали деды веселей свой внучат"). С консерватизмом такая политика имеет мало общего - правильнее называть этих людей реакционерами.

Вывод Эко подтверждается тем парадоксальным фактом, что среди американских "неоконов" довольно много бывших троцкистов. На самом деле парадокса нет: пафос тут в "До основанья, а затем..."

Добавлю, что то прошлое, о котором говорят реакционеры, на самом деле в большой степени - миф. Именно поэтому реакционеры обычно не любят профессиональных историков с их вредной привычкой говорить о том, что было на самом деле, а не о том, что должно было быть.