О процентной норме, евреях-либералах и немного о лытдыбре

[scholar_vit]

Вот в этой дискуссии avva писал:

Да, но, видите ли, попасть в Berkeley вместо Stanford'а - это не трагедия всей жизни, долженствующая его через десять лет погнать отстаивать вместе с неграми гражданские права, по формуле хозяина журнала. Да ещё не его одного, а большое количество таких обойдённых станфордами и принстонами и приютившихся в берклях несчастных евреев погнать. Смехотворно это выглядит слишком, объяснение такое.

Это высказывание меня удивило. И удивляло тех пор, пока я не полез на сайт этого пользователя и не узнал, что ему 29 лет. И тут все стало на свои места: родился он в 1976 году, поступал в начале 90-х. Он просто не знает, что такое процентная норма. То есть умом, конечно, знает. Но не более того. Тогда я решил рассказать о своём поступлении.

Тут надо небольшое предисловие. Мало кто из моих читателей знает меня вне ЖЖ. Но те, кто знают, подтвердят: я человек незлопамятный. То есть очень не злопамятный. Впрочем, это и в ЖЖ проявляется; wandering_ даже намекнул как-то, что моя незлопамятность и готовность договориться граничат с беспринципностью. Дальше, мне сейчас сорок лет; четверть века назад я не поступил в МГУ. Но зато поступил в хороший университет, которой дал мне очень много. У меня хорошая работа, приличный индекс цитируемости. Я не готов писать чёрной икрой по красной: "Жизнь удалась" - мне всего сорок лет! - но трагедии жизни из моего непоступления в МГУ, как не попишешь, сделать нельзя. Тем не менее я до мелочей помню своё непоступление.

Так получилось, что мне захотели поставить двойку по устной физике. Почему именно по физике, я знаю, но это долгая история, и рассказывать я её не буду. Я потом нашёл задачки, которые мне давали: они были в сборнике задач международных олимпиад, который вышел как раз перед моим экзаменом, и задач я оттуда ещё не знал. На олимпиаде на пять задач даётся четыре часа. Эти сволочи не давали мне и двадцати минут на задачу; они сыпались одна за другой часа два подряд. Но я не зря побеждал в куче олимпиад и конкурсов "Кванта"; к тому же я был на таком адреналине, которого ни на какой олимпиаде не бывает. Я решал их одну за другой, а они сыпали и сыпали. Как они клевали меня, два взрослых подонка - меня, семнадцатилетнего мальчишку, совсем ещё ребёнка! Как подло и мерзко пытались поймать на ошибке - и как я держал удар! В конце концов они переглянулись и сказали: "Идите. Тройка". "За что! - заорал я. - Я ВСЕ задачи решил" "Неуверенно решали, а в четвёртой задаче не нарисовали асимптоту для уходящего в бесконечность изображения. Идите, кому сказано!"

Я помню своё ощущение бессилия и беспомощности. Я помню, как у меня впервые в жизни защемило сердце - до этого я даже не знал, что такое бывает. Я помню, как вернулся в общежитие, и мой сосед показал мне задачки, которые давали ему. Когда я отщёлкал эти задачки за минуту (я всё ещё был на адреналине), он с уважением посмотрел на меня и сказал: "Я пять получил, а ты?" "А я тройку", - сказал я и широко улыбнулся. Я был одесский мальчишка, я знал, что когда хочется плакать, надо улыбаться.

А до поступления мне не хватило пол-очка. Им очень надо было поставить мне двойку.

Прошло четверть века. Я, наверное, простил этих двух экзаменаторов - хотя я до сих пор помню их фамилии в экзаменационной ведомости. Но я никогда не забуду этой истории и того, как меня впервые всерьёз ткнули в несправедливость. И если завтра китайцы соберутся протестовать против дискриминации в Стэнфорде - то хоть Гекуба мне не мать и не сестра, а больше китайцев значит меньше евреев, - я пойду помогать.

Я не знаю, как именно соблюдали процентную норму против евреев в США. Готов допустить, что не так красочно, как в СССР. Готов допустить, что далеко не все американские евреи запомнили, как их дискриминировали. Но всех тут и не надо: тут как раз хватит и очень немногих.

В заключение я хотел бы сказать о том, что делает еврея евреем. Для меня и людей моего поколения из СССР в наше еврейство входил и опыт дискриминации. Мы помним ощущения человека второго сорта. У поколения avva этого опыта нет. Они просто не понимают, что это такое. Поэтому вещи, очевидные для многих из нас: вроде того, что мы никогда не станем белыми людьми, - для них неочевидны. Я вовсе не хочу сказать, что все "правые евреи", о которых я написал вот тут - молодёжь. Или что вся молодёжь такова. Тут всё сложнее и переплетённее. Бывает, что человек, не видевший дискриминации сам, знает о ней из рассказов родителей и дедов. И наоборот, человек, испытавший дискриминацию, может потом рассуждать как армейский "дедушка": раньше я зубной щёткой унитаз чистил, а теперь твоя очередь. Но вот лично для меня и некоторых моих либеральных друзей-евреев наш либерализм именно оттуда. Из пыльной аудитории МГУ, где два подонка измывались над еврейским мальчиком.

Comments

[mingbai.livejournal.com]

на бобинный?