Интерпретация тестика и разные размышления с анекдотом в конце

[scholar_vit]

Поток ответов на тестик похоже, совсем иссяк. Так что можно публиковать интерпретацию. На всякий случай, я кладу её под кат: для тех, кто ещё не видел тестика и хочет сначала ответить на вопрос сам. А для самых терпеливых, кто прочтёт и тестик, и интерпретацию, будут танцы в конце следует анекдот.

Первый вопрос этого теста придумал не я. Это слегка видоизменённый тест Колберга. Колберг - последователь теории стадиального развития Пиаже. Он заинтересовался, как именно у ребёнка создаются моральные представления. Колберг предлагал детям разного возраста моральные дилеммы и изучал полученные ответы. Этот подход к морали интересен тем, что в нём ослаблена роль субъективности исследователя. Мы не говорим, что мораль Б выше морали А, потому что Б ближе к идеалу исследователя. Мы констатируем тот факт, что ребёнок в развитии проходит через стадию А, и затем её сменяет стадия Б. Разумеется, совсем отстроиться от субъективных оценок нельзя; история с шестой ступенью развития морали, которую сам же Колберг то принимал, то отвергал, это хорошо иллюстрирует.

О дилеммах Колберга написано много книг. Я очень рекомендую вот этот отрывок из учебника Грейна: http://faculty.plts.edu/gpence/html/kohlberg.htm. В нём содержится очень хорошее изложение взглядов Колберга, его результатов, современной и позднейшей критики и многое другое. Для тех, кто не хочет продираться сквозь английский текст, я изложу вкратце интерпретацию теста, более или менее следуя ссылке выше.

Колберга интересовал не ответ на вопрос, что должен сделать муж в дилемме, а почему он так должен поступить. Были специальные методики, которые помогали "разговорить" ребёнка. В зависимости от ответов Колберг выделяет три уровня морального развития, каждый из которых делится на две ступени.

Первый уровень -- пре-конвенциональный. На этом уровне ребёнок воспринимает обычную, конвенциональную мораль, как нечто, данное свыше. Родителями, например. Ребёнок воспринимает себя не как часть общества, а как некто, кто выполняет приказы общества.

Ступень 1 соответствует ориентации на послушание и наказание. Воровать лекарство плохо, потому что "это незаконно". "Это плохо". Вариант: "украсть можно, потому что за это, скорее всего, не накажут".

Ступень 2 соответствует индивидуализму. Ребёнок понимает релятивизм понятий "хорошо" и "плохо". Что хорошо для мужа, плохо для аптекаря. "Надо украсть лекарство, если любишь свою жену, но не надо, если хочешь потом жениться на другой, моложе и красивее". "Может, у них были дети, и мужу нужен кто-то, кто бы за ними присмотрел. Но если его посадят надолго в тюрьму, то воровать нельзя". Иначе говоря, надо делать то, что тебе доставляет максимум удовольствия. Очень интересен элемент обмена на этой стадии: "Если муж украдёт лекарство для жены, она потом тоже ему поможет".

Второй уровень -- конвенциональный. Ребёнок осознаёт себя членом общества и воспринимает его конвенции как свои.

Ступень 3 соответствует стремлению к хорошим отношениям внутри семьи и своего круга. "Муж -- хороший человек, потому что он хочет помочь своей жене". "Аптекарь сам виноват. Он жадный и злой". Некоторые дети так возмущаются поведением аптекаря, что предлагают посадить в тюрьму не мужа, а его.

Ступень 4 соответствует ориентации на поддержание общественного порядка. Надо соблюдать законы, уважать правила, потому что от этого зависит порядок в обществе. "У вора хорошие мотивы, но воровство нельзя защищать. Что будет с обществом, если каждый будет нарушать закон, исходя из хороших мотивов?" На этой ступени ребёнок (точнее, человек: многие взрослые люди останавливаются на этой стадии) рассматривает ситуацию с позиции полноправного члена общества. Интересно, что формально ответ похож на ответ на ступени 1 (нельзя нарушать закон), но ребёнок на ступени 1 не может объяснить этот ответ. А здесь мы видим понимание роли законов в жизни общества.

Третий уровень соответствует постконвенциональной морали. Опрашиваемый осознает себя не просто членом общества, но личностью.

Ступень 5 соответствует пониманию идеи общественного договора и индивидуальных прав. Да, общество должно функционировать, но этого мало -- нам нужно моральное общество. Испытуемые видят необходимость в гарантии основных прав (жизнь, свобода) и демократических процедур для изменения несправедливых законов. "Долг мужа спасти свою жену. Если её жизнь в опасности, это отменяет менее важные установления. Жизнь человека важнее, чем собственность". Молодой человек, чей ответ приведён выше, добавил, что "с моральной точки зрения" этот муж обязан спасти и незнакомого человека, поскольку если жизнь человека важнее, чем собственность, то это относится к любой жизни. На вопрос, должен ли судья наказать вора, он ответил: "Обычно моральные и юридические принципы совпадают. Здесь не так. Судья должен ориентироваться на моральную точку зрения, но сохранить достоинство закона, назначив лёгкое наказание".

Колберг отмечает, что на ступени 4 испытуемые также говорят о "праве на жизнь". Но для них это право освящено законом (Библией, и т.п.) или другим авторитетом. На ступени 5 они пытаются самостоятельно ответить на вопрос о то, что же такое моральное общество.

Ступень 6 соответствует универсальным принципам. На этой ступени человек "смотрит на ситуацию" глазами всех участников: мужа, жены, аптекаря, -- и пытается добиться решения, исходя из равного уважения ко всем. Возможно, это соответствует принципу эмпатии, о котором пытался писать Ваш покорный слуга: http://www.livejournal.com/users/scholar_vit/11365.html. Но, как справедливо отмечает Грейн выше, различие между ступенями 5 и 6 не очень ясно и трудно определимо на эксперименте.

Было бы интересно сопоставить эти три уровня с христианской концепцией человека телесного, душевного и духовного, но это, скорее всего, слишком широкое обобщение.

Я опубликовал этот тестик после дискуссии с trurle. Я заметил, что моё моральное чувство, увы, ничего не говорит о священности частной собственности. И больше того, мой опыт показывает, что таково же моральное чувство 99% людей, которых я встречал. На это мой собеседник ответил: То есть Вы готовы принимать участие в воровстве и грабеже? На улице гопничать или по гостям серебряные ложечки тырить? И так же устроено моральное чувство Ваших знакомых? У Вас очень своеобразные знакомые или Вы сказали какую-то неправильную вещь. Нехитрый (и очень характерный) трюк с подменой понятий тут налицо: либо частная собственность священна, либо "по улице гопничать или по гостям серебряные ложечки тырить". Мне надоело ловить trurle на подмене понятий, и я несколько драматично проиллюстрировал свою точку зрения. Во-первых, среди тех, к которым применялся тест Колберга, никто (разве что на первой ступени) не говорил о священном принципе частной собственности. А во-вторых, ни для кого из моих читателей, ответивших на тест, частная собственность не священна. Да, они уважают частную собственность -- но есть разница между уважением к дяде Васе и объявлением его святым Васисуалием. Даже сам trurle признал, что как слабый человек, он лекарство и украсть может. Если уж наш записной либертарианец таков, то что говорить о простых смертных? Тем не менее, ни сам trurle, ни мои читатели, надеюсь, по улицам не гопничают и ложечек не воруют.

Второй вопрос -- не из Колберга. Этот вопрос придумал я. Это на самом деле ловушка. Ловушка для trurle. Добавив в колберговскую дилемму возможность компенсации аптекарю, я снял возражение второй ступени морального развития. Мне кажется, что вслед за Мизесом многие либертарианцы находятся именно на ней. Что ж, пора выходить из претинейджеровского возраста. И trurle попался в расставленные силки: Без всякого сомнения разбиваю окно. Завтра разберусь.

Но позвольте, почему же без сомнения? Лекарство -- частная собственность аптекаря. Он имеет право с ней распоряжаться так, как он хочет. Не так ли, господа либертарианцы? В данном случае его желание выражено ясно: он хочет торговать лекарством с девяти до пяти с перерывом на обед. Вы на это желание соизволили наплевать. Вы утверждаете, что дав ему завтра деньги, вы не причините ему зла. А почему вы имеете право решать за аптекаря, что ему причиняет зло, а что нет? У вас же такой простой критерий этичности поступков: добровольность сделки. Разве аптекарь добровольно согласился на то, что вы у него возьмёте лекарство, а завтра заплатите?

Справедливая компенсация, говорите? Очень хорошо. Государство говорит: "Я беру у аптекаря силой налоги, а в обмен даю ему хорошие дороги, защищаю от бандитов и гарантирую социальный мир. Это справедливая компенсация за взятые налоги". И чем это хуже компенсации за разбитое стекло? Особенно если учесть тот факт, что по поводу налогов аптекарь голосовал, а по поводу стекла у него никто ничего не спрашивал.

Если можно разбить стекло у аптекаря, то можно ли его заставить принудительно продать лекарства по твёрдой цене, если стране грозит эпидемия? Можно ли реквизировать запасы хлеба перед угрозой голода, заплатив хозяевам справедливую компенсацию?

Красота ловушки заключается в том, что сам же trurle долго объяснял, что нет никакой грани между государством, берущим налоги, и гопником на улице, отбирающим у прохожего бумажник. Замечательно: мне оставалось только вывернуть этот довод наизнанку и придумать ситуацию, когда trurle признает действия гопника моральными. Это оказалось нетрудным. Теперь ему придётся признать моральными действия государства: он сам же утверждает, что грани нет.

Надо сказать, что pargentum выдвинул возражение: я, дескать, нарочно выдумал экстремальную ситуацию. Это, однако, не выдерживает критики. Что такое экстремальная ситуация? Вот на деньги налогоплательщиков содержится Emergency Room: больница скорой помощи. Без этих денег неимущие пациенты умрут. Это экстремальная ситуация? Вот ходит полицейский, нанятый на налоговые деньги. Если он не будет патрулировать, кого-то могут и ножиком пощекотать. Это экстремальная ситуация? Или мы хотим сказать, что жизнь котёнка, которого спас pargentum, сломав чью-то дверь, важнее жизней бедных пациентов или жертв убийцы?

Я знаю, что ответят либертарианцы. Дескать, государственная больница и полицейский неэффективны, а вот если приватизировать это, то всё будет хорошо. Об эффективности можно спорить, но это будет спор именно об эффективности. С моралью мы уже разобрались. И если выясняется, что здравоохранение по американскому образцу чудовищно неэффективно, давайте не будем говорить: "А зато всё остальное -- социализм, а значит, аморально, и от него один шаг до Сталина, Гитлера и Пол Пота". Как мы только что выяснили, это нечестный довод.

На закуску -- обещанный анекдот. Он взят из учебника по психологии, по которому учится мой сын. Собственно, о тесте Колберга рассказал мне тоже он.

Пиаже тестирует девочку. Он переливает воду из узкой высокой бутылки в широкую, так что она оказывается на донышке. И спрашивает, стало ли воды меньше. "Я думаю, что меньше, -- говорит девочка, -- но я ещё не дошла до стадии Понимания Постоянства Объёма по Пиаже. Мой брат уже дошёл, так что он думает, что одинаково".

Comments

Уилбер (не путать с Колбером)

[pargentum.livejournal.com]

... называет это pre-post fallacy. Грубо говоря, вы не наблюдаете у собеседника характерных свойств своей ступени развития. На этом основании вы относите собеседника к предыдущей (по отношению к вашей) ступени. В действительности, собеседник относится к следующей (опять-таки по отношению к вашей) ступени развития, но вы эту ступень себе вообще никак не представляете и поэтому не можете узнать ее характерные признаки.

Собственно, даже в изложении Колбера такой цикл прослеживается. На доконвенциальной стадии ребенок вообще не понимает, зачем нужны правила. На постконвенциальной он понимает, что правила - это только конвенции и их можно пересматривать. На еще следующей стадии приходит понимание, что пересмотр правил - дело, как минимум, непростое. Сообщение этого факта и его следствий ребенку постконвенциальной стадии воспринимается им как точка зрения конвенциальной стадии (правила пересмотру не подлежат), в то время, как - ...