О русской и английской школах перевода

В Неаполе я перечитал "Сатирикон" Петрония: так как действие многих отрывков происходит, судя по всему, в тамошних местах, это мне показалось правильным чтением. Чтобы не таскать бумажных книг, взял с собой nook с английским переводом (W. C. Firebaugh).

Меня заинтересовала такая деталь: на Трималхион на пиру говорит (52): "Why hasn't one of you asked my Fortunata to dance? There's no one can do a better cancan, believe me". Разумеется, Фортуната не могла танцевать канкан, который появился, как пишет Википедия, в 30-х годах 19 века. В примечаниях говорится, что в оригинале речь идет о кордаке - неприличном танце античности. Мы не знаем, как именно его танцевали (что, впрочем, не помешало Мережковскому подробно описать его в "Смерти богов"), но судя по тому, что за его исполнение строго наказывали, зрелище было интересное.

В русском переводе (Б. И. Ярхо) Трималхион, разумеется, упоминает именно кордак.

Это "осовременивание" - давняя традиция. У меня есть старый двухтомник Плавта в (перев. P. Nixon, London; New York, 1916), где герои упорно меряют деньги в фунтах, шиллингах и пенсах. Можно, конечно, решить, что английские переводы рассчитаны на безграмотную аудиторию (и заодно рассказать про "самую читающую страну"), но это не так. Пьесы Плавта напечатаны параллельной билингвой: на четных страницах латынь, а на нечетных - английский перевод. По-видимому, предполагается, что читатель изучает латынь, и заглядывает в перевод для понимания темных мест. Осовременивание тут - дань традиции, а не уступка неграмотному читателю, не знающему, что такое динарий или сестерций. Просто традиция отличается от русской.

Кстати, в этом двухтомнике изящно решена проблема передачи "третьего языка". Герои Плавта, когда хотят похвастаться ученостью, переходят на греческий. В переводе Никсона они в этом случае говорят на французском: параллель тут, как мне кажется, выбрана на редкость удачно.