Два типа мужества и литература

[scholar_vit]

Эта мысль стара, но иногда полезно вспоминать прописные истины. Есть два типа мужества. Оба начинаются с "не убоюсь" - но различаются тем, кого именно не убоюсь.

Первый тип - "не убоюсь тебя". Это мужество внешнее, направленное вовне. Причем страдание, которого не боится мужественный человек, может быть как физическим (печь огненная), так и духовным (анафема в каждом соборе). Это тип протопопа Аввакума.

Второй тип - "не убоюсь себя". Это мужество внутреннее. Не побоюсь заглянуть в свою душу - и не отверну глаза от того, что увижу там. Не побоюсь увидеть за непримиримостью - честолюбие и гордыню. Не побоюсь сказать самому себе, что именно мной движет. Лев Толстой, наряду с мужеством первого типа, обладал и мужеством второго.

Фрейд говорил, что психоаналитик, перед тем, как анализировать других, обязан проанализировать себя. Причем успех анализа он определял, как советский дантист в старые времена: если пациент орет от боли, значит, нерв найден. Чем больше отторжение, тем больше уверенность, что мы на правильном пути.

Я не знаю, как насчет психоанализа, но по отношению к литературе этот тезис, похоже, верен: именно мужество второго типа нужно писателю для создания живых персонажей. Художники Возрождения анатомировали трупы. Писатель анатомирует себя. Без наркоза. Иначе может получиться великая публицистика - но великой прозы не получится. Будут раскрашенные куклы вместо персонажей. Иллюстрации тезисов, но не люди.

Comments

[scholar-vit.livejournal.com]

Ну, я боюсь, что я с Вашими примерами не соглашусь - но это длинный разговор.