И ещё раз о пытках

Так получилось, что я прочел одновременно одну подзамочную дискуссию и маленькую заметку Иглесиаса о пытках.

Для тех, кто не читает по-английски: Иглесиас обсуждает результаты опроса фирмой Расмуссен по поводу пыток. Американцев спросили, стоит ли подвергать waterboarding террориста, который пытался взорвать самолет на Рождество. 58% опрошенных сказали, что стоит, 30% против пыток, 12% не уверены. Правые используют эти данные, чтобы сказать: "Простые американцы за пытки!"; надо сказать, что Расмуссена в последнее время обвиняют в необъективности и подыгрывании правым. Но давайте предположим, что опрос более или менее правдив. О чем он на самом деле говорит?

Иглесиас замечает, что речь тут совсем не о "тикающей бомбе": сам факт, что человек спрятал в трусы взрывчатку говорит о том, что ядерного заряда под Манхеттеном он не подложил и не знает тех, кто мог бы его подложить. Возможно, у него есть полезная информация, но она очевидно не касается немедленных катастрофических угроз. А это означает снижение уровня: разговоры о пытках с "пытки нужны, чтобы предотвратить десятки тысяч смертей" перешли на "пытки нужны в ходе рутинного расследования терроризма". Но, спрашивает Иглесиас, если так, то чем выделен именно терроризм? А как насчет расследования наркоторговли (от себя добавлю - и педофилии)? Попытать немного уличного торговца, чтобы не вышел сухим из воды крупный делец? А дальше?

На мой взгляд, такое снижение уровня вполне закономерно: стоит только решить, что пытать кого-то можно, как станет можно пытать всех. О чем разные наивные общечеловеки вроде в.п.с. давным-давно предупреждали.