Бенцон спросила с холодной любезностью:
-- Вы в самом деле находите пение моей дочери столь
приятным, милый Иоганнес?
Клейслер порывисто вскочил, но вместо ответа только
глубокий вздох вырвался из его груди.
-- Что ж, -- продолжала советница, -- мне это очень
приятно. Юлия многому сможет научиться у вас, милый Крейслер,
вы ей поможете овладеть подлинным мастерством пения, а то, что
вы здесь остаетесь, я считаю делом решенным.
-- Многоуважаемая, -- начал Крейслер, но в эту минуту
открылась дверь и вошла Юлия.
Когда она увидела капельмейстера, прелестное лицо ее
осветилось милой улыбкой и тихое "ах" слетело с ее уст.